Неточные совпадения
Иленька молчал и, стараясь вырваться, кидал ногами
в разные стороны. Одним из таких отчаянных движений он
ударил каблуком по глазу Сережу так больно, что Сережа тотчас же оставил его ноги, схватился за глаз, из которого потекли невольные слезы, и из всех сил толкнул Иленьку. Иленька, не будучи более поддерживаем нами, как что-то безжизненное, грохнулся на
землю и от слез мог только выговорить...
Но кучер, опасаясь разделки,
ударил по лошадям, они рванули — и Андрий, к счастию успевший отхватить руку, шлепнулся на
землю, прямо лицом
в грязь.
Так неподвижно лег длинный человек
в поддевке, очень похожий на Дьякона, — лег, и откуда-то из-под воротника поддевки обильно полилась кровь, рисуя сбоку головы его красное пятно, — Самгин видел прозрачный парок над этим пятном; к забору подползал, волоча ногу, другой человек, с зеленым шарфом на шее; маленькая женщина сидела на
земле, стаскивая с ноги своей черный ботик, и вдруг, точно ее
ударили по затылку, ткнулась головой
в колени свои, развела руками, свалилась набок.
По указанию календаря наступит
в марте весна, побегут грязные ручьи с холмов, оттает
земля и задымится теплым паром; скинет крестьянин полушубок, выйдет
в одной рубашке на воздух и, прикрыв глаза рукой, долго любуется солнцем, с удовольствием пожимая плечами; потом он потянет опрокинутую вверх дном телегу то за одну, то за другую оглоблю или осмотрит и
ударит ногой праздно лежащую под навесом соху, готовясь к обычным трудам.
Тэке, мотнув несколько раз головой и звонко
ударив передними ногами
в землю, кокетливо подошел к девушке, вытянув свою атласную шею, и доверчиво положил небольшую умную голову прямо на плечо хозяйки.
— Лупи его, сажай
в него, Смуров! — закричали все. Но Смуров (левша) и без того не заставил ждать себя и тотчас отплатил: он бросил камнем
в мальчика за канавкой, но неудачно: камень ударился
в землю. Мальчик за канавкой тотчас же пустил еще
в группу камень, на этот раз прямо
в Алешу, и довольно больно
ударил его
в плечо. У мальчишки за канавкой весь карман был полон заготовленными камнями. Это видно было за тридцать шагов по отдувшимся карманам его пальтишка.
Чиновник сказал: «так вот от этого вызова не откажетесь» и
ударил его по лицу; франт схватил палку, чиновник толкнул его
в грудь; франт упал, на шум вбежала прислуга; барин лежал мертвый, он был ударен о
землю сильно и попал виском на острый выступ резной подножки стола.
Мы поехали, воздух был полон электричества, неприятно тяжел и тепел. Синяя туча, опускавшаяся серыми клочьями до
земли, медленно тащилась ими по полям, — и вдруг зигзаг молнии прорезал ее своими уступами вкось —
ударил гром, и дождь полился ливнем. Мы были верстах
в десяти от Рогожской заставы, да еще Москвой приходилось с час ехать до Девичьего поля. Мы приехали к Астраковым, где меня должен был ожидать Кетчер, решительно без сухой нитки на теле.
Солнце склонялось к закату, а наша «тройка» все еще устало месила пыль по проселкам, окруженная зноем и оводами. Казалось, мы толчемся на одном месте. Некованые копыта мягко шлепали по
земле; темнело, где-нибудь на дальнем болоте гудел «бугай»,
в придорожной ржи сонно
ударял перепел, и нетопыри пролетали над головами, внезапно появляясь и исчезая
в сумерках.
Вся суть заключалась
в том, чтобы ловко
ударить противника ногой и сбить его на
землю.
В тое ж минуту, безо всяких туч, блеснула молонья и
ударил гром, индо
земля зашаталась под ногами, — и вырос, как будто из
земли, перед купцом зверь не зверь, человек не человек, а так какое-то чудовище, страшное и мохнатое, и заревел он голосом дикиим: «Что ты сделал?
Помутилися ее очи ясные, подкосилися ноги резвые, пала она на колени, обняла руками белыми голову своего господина доброго, голову безобразную и противную, и завопила источным голосом: «Ты встань, пробудись, мой сердечный друг, я люблю тебя как жениха желанного…» И только таковы словеса она вымолвила, как заблестели молоньи со всех сторон, затряслась
земля от грома великого,
ударила громова стрела каменная
в пригорок муравчатый, и упала без памяти молода дочь купецкая, красавица писаная.
Когда она вышла на крыльцо, острый холод
ударил ей
в глаза,
в грудь, она задохнулась, и у нее одеревенели ноги, — посредине площади шел Рыбин со связанными за спиной руками, рядом с ним шагали двое сотских, мерно
ударяя о
землю палками, а у крыльца волости стояла толпа людей и молча ждала.
Снова стало тихо. Лошадь дважды
ударила копытом по мягкой
земле.
В комнату вошла девочка-подросток с короткой желтой косой на затылке и ласковыми глазами на круглом лице. Закусив губы, она несла на вытянутых руках большой, уставленный посудой поднос с измятыми краями и кланялась, часто кивая головой.
— Разве же есть где на
земле необиженная душа? Меня столько обижали, что я уже устал обижаться. Что поделаешь, если люди не могут иначе? Обиды мешают дело делать, останавливаться около них — даром время терять. Такая жизнь! Я прежде, бывало, сердился на людей, а подумал, вижу — не стоит. Всякий боится, как бы сосед не
ударил, ну и старается поскорее сам
в ухо дать. Такая жизнь, ненько моя!
«Чего же мне лучше этого случая ждать, чтобы жизнь кончить? благослови, господи, час мой!» — и вышел, разделся, «Отчу» прочитал, на все стороны начальству и товарищам
в землю ударил и говорю
в себе: «Ну, Груша, сестра моя названая, прими за себя кровь мою!» — да с тем взял
в рот тонкую бечеву, на которой другим концом был канат привязан, да, разбежавшись с берегу, и юркнул
в воду.
— Вот уж это… — заговорил было, растерявшись, Ахилла, но вместо дальнейших слов
ударил поклон
в землю и, неожиданно схватив руку Туганова, поцеловал ее.
Над ним наклонилась Палага, но он не понимал её речи, с ужасом глядя, как бьют Савку: лёжа у забора вниз лицом, парень дёргал руками и ногами, точно плывя по
земле; весёлый, большой мужик Михайло, высоко поднимая ногу, тяжёлыми ударами пятки, чёрной, точно лошадиное копыто, бухал
в его спину, а коренастый, добродушный Иван, стоя на коленях, истово
ударял по шее Савки, точно стараясь отрубить голову его тупым, красным кулаком.
«Вдруг
ударило солнце теплом, и
земля за два дня обтаяла, как за неделю;
в ночь сегодня вскрылась Путаница, и нашёлся Вася под мостом, ниже портомойни. Сильно побит, но сам
в реку бросился или сунул кто — не дознано пока. Виня Ефима, полиция допрашивала его, да он столь горем ушиблен, что заговариваться стал и никакого толка от него не добились. Максим держит руки за спиной и молчит, точно заснул; глаза мутные, зубы стиснул.
Что-то
в ее тоне напомнило мне случай детства, когда, сделав лук, я поддался увещаниям жестоких мальчишек —
ударить выгибом дерева этого самодельного оружия по
земле. Они не объяснили мне, зачем это нужно, только твердили: «Ты сам увидишь». Я смутно чувствовал, что дело не ладно, но не мог удержаться от искушения и
ударил. Тетива лопнула.
Потом они подняли с
земли очень длинный стальной лом, долго раскачивали его и, одновременно крякнув,
ударили им
в самый низ печи.
Так стреляй
в Кончака. государь,
С дальних гор на ворога
ударьЗа Русскую
землю,
За Игоревы раны —
Удалого сына Святославича!
— Как пропал глаз? О, это было давно, еще мальчишкой был я тогда, но уже помогал отцу. Он перебивал
землю на винограднике, у нас трудная
земля, просит большого ухода: много камня. Камень отскочил из-под кирки отца и
ударил меня
в глаз; я не помню боли, но за обедом глаз выпал у меня — это было страшно, синьоры!.. Его вставили на место и приложили теплого хлеба, но глаз помер!
Эге! Вдруг слышу, кто-то около сторожки ходит… подошел к дереву, панского коня отвязал. Захрапел конь,
ударил копытом; как пустится
в лес, скоро и топот затих… Потом слышу, опять кто-то по дороге скачет, уже к сторожке. Подскакал вплоть, соскочил с седла на
землю и прямо к окну.
Утром этого дня полицейский, за кусок яичного мыла и дюжину крючков, разрешил ему стоять с товаром около цирка,
в котором давалось дневное представление, и Илья свободно расположился у входа
в цирк. Но пришёл помощник частного пристава,
ударил его по шее, пнул ногой козлы, на которых стоял ящик, — товар рассыпался по
земле, несколько вещей попортилось, упав
в грязь, иные пропали. Подбирая с
земли товар, Илья сказал помощнику...
Толкнув ногами
землю, он подпрыгнул вверх и согнул ноги
в коленях. Его больно дёрнуло за ушами,
ударило в голову каким-то странным, внутренним ударом; ошеломлённый, он всем телом упал на жёсткую
землю, перевернулся и покатился вниз, цепляясь руками за корни деревьев, стукаясь головой о стволы, теряя сознание.
— Я тебе расскажу эту штуку, дядя… слушай… вчера барин разгневался на Олешку Шушерина и приказал ему влепить 25 палок; повели Олешку на конюшню — сам приказчик и стал его бить; 25 раз
ударил да и говорит: это за барина — а вот за меня — и занес руку: Вадим всё это время стоял поодаль,
в углу: брови его сходились и расходились. —
В один миг он подскочил к приказчику и сшиб его на
землю одним ударом. На губах его клубилась пена от бешенства, он хотел что-то вымолвить — и не мог.
Юрий, не отвечая ни слова, схватил лошадь под уздцы; «что ты, что ты, боярин! — закричал грубо мужик, — уж не впрямь ли хочешь со мною съездить!.. эк всполошился!» — продолжал он
ударив лошадь кнутом и присвиснув; добрый конь рванулся… но Юрий, коего силы удвоило отчаяние, так крепко вцепился
в узду, что лошадь принуждена была кинуться
в сторону; между тем колесо телеги сильно ударилось о камень, и она едва не опрокинулась; мужик, потерявший равновесие, упал, но не выпустил вожжи; он уж занес ногу, чтоб опять вскочить
в телегу, когда неожиданный удар по голове поверг его на
землю, и сильная рука вырвала вожжи… «Разбой!» — заревел мужик, опомнившись и стараясь приподняться; но Юрий уже успел схватить Ольгу, посадить ее
в телегу, повернуть лошадь и
ударить ее изо всей мочи; она кинулась со всех ног; мужик еще раз успел хриплым голосом закричать: «разбой!» Колесо переехало ему через грудь, и он замолк, вероятно навеки.
То, разом
в землю ударяяШипами звонкими копыт,
Взмахнув растрепанною гривой,
Вперед без памяти летит.
Сбросив с плеча на
землю выкопанную
в лесу берёзу, Никита оглянулся, ему захотелось
ударить Тихона по шершавому лицу, хотелось, чтоб он молчал, а тот, глядя вдаль, щурясь, говорил спокойно, как обыкновенное...
Кто-то угодливо сунул
в руки Алексея острый, плотничный топор, припрыгивая, остробородый деверь
ударил его по лапе, по другой, медведь рявкнул, опустился на изрубленные лапы, из них направо и налево растекалась кровь, образуя на утоптанной
земле густо-красные пятна.
Обрызган кровью моего отца,
Он моего еще зарезал брата
И хвалится убийством предо мной!
И не расступится под ним
земля?
И пламя не пожрет его? Гром божий,
Ударь в него! Испепели его!
Увы, никто не слышит, донна Анна,
Проклятий ваших. Ясен свод небес,
Мерцают звезды, лавр благоухает,
Торжественно на
землю сходит ночь,
Но
в небесах все пусто, донна Анна.
В них бога нет. Когда б внезапно гром
Теперь
ударил, я б поверил
в бога,
Но гром молчит — я верить не могу.
Повергнутый сильным толчком на
землю, Буланин почувствовал, как чье-то колено с силою уперлось
в его шею. Он пробовал освободиться, но то же самое колено втиснуло его рот и нос
в чей-то мягкий живот,
в то время как на его спине барахтались еще десятки рук и ног. Недостаток воздуха вдруг придал Буланину припадочную силу.
Ударив кулаком
в лицо одного соседа и схватившись за волосы другого, он рванулся и выскочил из кучи.
Тогда всё вокруг охнуло, — словно
земля — медный колокол и некий Святогор
ударил в него со всей силою своей, — вздрогнул, пошатнулся народ и смешанно закричал...
Налетел на меня,
ударил в грудь рогами, свалил на
землю…
Чорта
ударило в пот, и из-под свитки хвост у него так и забегал по
земле, даже пыль поднялась на плотине. А солдат уже вскинул палку с сапогами на плечи, чтоб идти далее, да
в это время чертяка догадался, чем его взять. Отошел себе шага на три и говорит...
Как бы прощаясь с нами, конь круто наклонил голову, тяжко
ударил копытом
в землю, а не тронулся.
Досекин рассказал мне всё, что известно о нём: служил он
в Москве, и когда разгорелось там восстание, видимо, оно
ударило солдата. Весной после переворота явился он
в деревню и тогда был совсем не
в себе: трезвый прячется ото всех, ходит согнув шею и уставя глаза
в землю, а напьётся — встанет середь улицы на коленки и, земно кланяясь во все стороны, просит у людей прощения, за что — не говорит. Тогда мужики ещё не сократились, злоба против солдат жива была, и они издевались над пьяным.
Как только та молонья
ударит, так золото и польется на
землю и
в ней песком рассыплется…
Степан размахнулся и изо всей силы
ударил кулаком по исказившемуся от гнева лицу Марьи. Пьяный удар пришелся по виску. Марья пошатнулась и, не издав ни одного звука, повалилась на
землю.
В то время, когда она падала, Степан
ударил ее еще раз по груди.
В это время опять над тайгой пронесся порыв ветра. Лес зароптал, зашумел, когда ветер
ударил с другой стороны, потом налетел сзади и оборвался. И тотчас весь воздух наполнился белесоватой мутью,
в которой потонули соседние сопки,
земля и все, что было видно до сих пор. Ветер налетал порывами, и
в промежутках между ними слышно было шуршание снега, большими хлопьями падающего на
землю.
Ночью небо заволокло тучами и пошел сильный дождь, а к утру
ударил мороз. Вода, выпавшая на
землю, тотчас замерзла. Плавник и камни на берегу моря, трава на лугах и сухая листва
в лесу — все покрылось ледяною корою. Люди сбились
в юрту и грелись у огня. Ветер был неровный, порывистый. Он срывал корье с крыши и завевал дым обратно
в помещение. У меня и моих спутников разболелись глаза.
Какой-то жук, должно быть навозный, с размаху больно
ударил меня
в лицо и упал на
землю.
Трое других караульных метнулись, было, к юноше, сабля одного из них повисла уже над его головой, но
в тот же миг выскочившие из-за ближайшей избы несколько русских стрелков, словно выросших из-под
земли,
ударили на венгерцев, и те, побросав оружие, кинулись врассыпную…
Я осерчал и
ударил ее раза два уздечкой, а
в это время вбегает
в калитку Вася и кричит отчаянным голосом: «Не бей! не бей!» А сам подбежал и, словно очумел, размахнулся и давай бить ее кулаками изо всей силы, потом повалил на
землю и ну топтать ногами; я стал оборонять, а он схватил вожжи и давай вожжами.
Поезд двинулся. Вой баб стал громче. Жандармы оттесняли толпу. Из нее выскочил солдат, быстро перебежал платформу и протянул уезжавшим бутылку водки. Вдруг, как из
земли, перед солдатом вырос комендант. Он вырвал у солдата бутылку и
ударил ее о плиты. Бутылка разлетелась вдребезги.
В публике и
в двигавшихся вагонах раздался угрожающий ропот. Солдат вспыхнул и злобно закусил губу.
— Он русский! он наш! — говорит Вадбольский ослабевшим голосом, силясь приподняться с
земли; смотрит на знамя со слезами радости, становится на колена и молится.
В этот самый миг прибегает несколько русских солдат. Еще не успел Вадбольский их остеречь, как один из них, видя шведа с русским знаменем и не видя ничего более, наотмах
ударяет Вольдемара прикладом
в затылок. Вольдемар падает; солдат хочет довершить штыком. Вадбольский заслоняет собою своего спасителя.
Бойкое животное выглядывало по временам из-за маленькой, едва согнутой дуги на свою повелительницу и потом нетерпеливо
ударяло копытом
в землю, но с места тронуться не смело, хотя и не было на привязи.